О Печаль, Печаль!
    И тебе не жаль
Отнимать у губ нежность краски алой,
    Чтоб покрыть багрянцем
    Розу, словно румянцем?
И не твоя ли рука маргаритки срывала?

    О Печаль, Печаль!
    И тебе не жаль
Угасить сверкающий взор соколиный,
    Чтоб зажечь огни светлячков –
    Иль чтоб ночью безлунной у берегов
Серебрился солью вал морской пучины?

    О Печаль, Печаль!
    И тебе не жаль
Похищать напев у девы несчастной,
    Чтобы по вечерам
    Внимать соловьям
Над росистою рощей в дымке неясной?

    О Печаль, Печаль!
    И тебе не жаль
Гнать беспечность с веселого празднества мая?
    Не примнут башмачки
    Ноготков лепестки, –
(Пусть не будет их счастью ни меры, ни края)
    Не потопчут цветы,
    Что вспоила ты,
Даже если плясать будут, не уставая.

    Прощай же, Печаль!
    Устремляюсь я вдаль –
Навсегда разлучаюсь с тобою.
    Но Печаль – она
    Мне навеки верна
И любит меня всей душою.
    Как буду одна я
    Без нее – я не знаю:
Она любит меня всей душою.

        . . . . . . . . . . . . . . .

    О странник милый!
    Нет больше силы
За счастьем скитаться по свету.
    Мне оно не даровано:
    Волшбой околдована,
Утрачу я юность и свежесть расцвета.

    О приди, Печаль!
    Услада Печаль!
Как младенца, тебя на груди я взлелею.
    Я хотела слукавить
    И тебя оставить,
Но люблю все сильнее, сильнее.

    О, некому, некому,
    Больше некому
Мне, одинокой, дать утешенье.
    Ты нежна и добра,
    Ты мне – мать и сестра,
Ты мне брат и любимый под лиственной сенью!

1817

    “O Sorrow,
    Why dost borrow
The natural hue of health, from vermeil lips? –
    To give maiden blushes
    To the white rose bushes?
Or is it thy dewy hand the daisy tips?

    “O Sorrow,
    Why dost borrow
The lustrous passion from a falcon-eye? –
    To give the glow-worm light?
    Or, on a moonless night,
To tinge, on syren shores, the salt sea-spry?

    “O Sorrow,
    Why dost borrow
The mellow ditties from a mourning tongue? –
    To give at evening pale
    Unto the nightingale,
That thou mayst listen the cold dews among?

    “O Sorrow,
    Why dost borrow
Heart’s lightness from the merriment of May? –
    A lover would not tread
    A cowslip on the head,
Though he should dance from eve till peep of day –
    Nor any drooping flower
    Held sacred for thy bower,
Wherever he may sport himself and play.

    “To Sorrow
    I bade good-morrow,
And thought to leave her far away behind;
    But cheerly, cheerly,
    She loves me dearly;
She is so constant to me, and so kind:
    I would deceive her
    And so leave her,
But ah! she is so constant and so kind.

        . . . . . . . . . . . . . . .

    “Young stranger!
    I’ve been a ranger
In search of pleasure throughout every clime:
    Alas! ’tis not for me!
    Bewitch’d I sure must be,
To lose in grieving all my maiden prime.

    “Come then, Sorrow!
    Sweetest Sorrow!
Like an own babe I nurse thee on my breast:
    I thought to leave thee
    And deceive thee,
But now of all the world I love thee best.

    “There is not one,
    No, no, not one
But thee to comfort a poor lonely maid;
    Thou art her mother,
    And her brother,
Her playmate, and her wooer in the shade.”

1817