«За днями дни идут, идут…
   Напрасно;
Они свободы не ведут
   Прекрасной;
Об ней тоскую и молюсь,
Ее зову, не дозовусь.

Смотрю в высокое окно
   Темницы:
Все небо светом зажжено
   Денницы;
На свежих крыльях ветерка
Летают вольны облака.

И так все блага заменить
   Могилой;
И бросить свет, когда в нем жить
   Так мило;
Ах! дайте в свете подышать;
Еще мне рано умирать.

Лишь миг весенним бытиём
   Жила я;
Лишь миг на празднике земном
   Была я;
Душа готовилась любить…
И все покинуть, все забыть!»

Так голос заунывный пел
   В темнице…
И сердцем юноша летел
   К певице.
Но он в неволе, как она;
Меж ними хладная стена.

И тщетно с ней он разлучен
   Стеною:
Невидимую знает он
   Душою;
И мысль об ней и день и ночь
От сердца не отходит прочь.

Все видит он: во тьме она
   Тюрёмной
Сидит, раздумью предана,
   Взор томный;
Младенчески прекрасен вид;
И слезы падают с ланит.

И ночью, забывая сон,
   В мечтанье
Ее подслушивает он
   Дыханье;
И на устах его горит
Огонь ее младых ланит.

Таясь, страдания одне
   Делить с ней,
В одной темничной глубине
   Молить с ней
Согласной думой и тоской
От неба участи одной –

Вот жизнь его: другой не ждет
   Он доли;
Он, равнодушный, не зовет
   И воли:
С ней розно в свете жизни нет;
Прекрасен только ею свет.

«Не ты ль, – он мнит, – давно была
   Любима?
И не тебя ль душа звала,
   Томима
Желанья смутного тоской,
Волненьем жизни молодой?

Тебя в пророчественном сне
   Видал я;
Тобою в пламенной весне
   Дышал я;
Ты мне цвела в живых цветах;
Твой образ веял в облаках.

Когда же сердце ясный взор
   Твой встретит?
Когда, разрушив сей затвор,
   Осветит
Свобода жизнь вдвоем для нас?
Лети, лети, желанный час».

Напрасно; час не прилетел
   Желанный;
Другой создателем удел
   Избранный
Достался узнице младой –
Небесно-тайный, не земной.

Раз слышит он: затворов гром,
   Рыданье,
Звук цепи, голоса?… потом
   Молчанье…
И ужас грудь его томит –
И тщетно ждет он… все молчит.

Увы! удел его решен…
   Угрюмый,
Навек грядущего лишен,
   Все думы
За ней он в гроб переселил
И молит рок, чтоб поспешил.

Однажды – только занялась
   Денница –
Его со стуком расперлась
   Темница.
«О радость! (мнит он) скоро к ней!»
И что ж?.. Свобода у дверей.

Но хладно принял он привет
   Свободы:
Прекрасного уж в мире нет;
   Дни, годы
Напрасно будут проходить…
Погибшего не возвратить.

Ах! слово милое об ней
   Кто скажет?
Кто след ее забытых дней
   Укажет?
Кто знает, где она цвела?
Где тот, кого своим звала?

И нет ему в семье родной
   Услады;
Задумчив, грустию немой
   Он взгляды
Сердечные встречает их;
Он в людстве сумрачен и тих.

Настанет день – ни с места он;
   Безгласный,
Душой в мечтанье погружен,
   Взор страстный
Исполнен смутного огня,
Стоит он, голову склоня.

Но тихо в сумраке ночей
   Он бродит
И с неба темного очей
   Не сводит:
Звезда знакомая там есть;
Она к нему приносит весть…

О милом весть и в мир иной
   Призванье…
И делит с тайной он звездой
   Страданье;
Ее краса оживлена:
Ему в ней светится она.

Он таял, гаснул и угас…
   И мнилось,
Что вдруг пред ним в последний час
   Явилось
Все то, чего душа ждала,
И жизнь в улыбке отошла.

1819