Как ныне сбирается вещий Олег
    Отмстить неразумным хозарам:
Их села и нивы за буйный набег
    Обрек он мечам и пожарам;
С дружиной своей, в цареградской броне,
Князь по полю едет на верном коне.

Из темного леса навстречу ему
    Идет вдохновенный кудесник,
Покорный Перуну старик одному,
    Заветов грядущего вестник,
В мольбах и гаданьях проведший весь век.
И к мудрому старцу подъехал Олег.

«Скажи мне, кудесник, любимец богов,
    Что сбудется в жизни со мною?
И скоро ль, на радость соседей-врагов,
    Могильной засыплюсь землею?
Открой мне всю правду, не бойся меня:
В награду любого возьмешь ты коня».

«Волхвы не боятся могучих владык,
    А княжеский дар им не нужен;
Правдив и свободен их вещий язык
    И с волей небесною дружен.
Грядущие годы таятся во мгле;
Но вижу твой жребий на светлом челе,

Запомни же ныне ты слово мое:
    Воителю слава — отрада;
Победой прославлено имя твое;
    Твой щит на вратах Цареграда;
И волны и суша покорны тебе;
Завидует недруг столь дивной судьбе.

И синего моря обманчивый вал
    В часы роковой непогоды,
И пращ, и стрела, и лукавый кинжал
    Щадят победителя годы…
Под грозной броней ты не ведаешь ран;
Незримый хранитель могущему дан.

Твой конь не боится опасных трудов:
    Он, чуя господскую волю,
То смирный стоит под стрелами врагов,
    То мчится по бранному полю,
И холод и сеча ему ничего.
Но примешь ты смерть от коня своего».

Олег усмехнулся — однако чело
    И взор омрачилися думой.
В молчанье, рукой опершись на седло,
    С коня он слезает угрюмый;
И верного друга прощальной рукой
И гладит и треплет по шее крутой.

«Прощай, мой товарищ, мой верный слуга,
    Расстаться настало нам время:
Теперь отдыхай! уж не ступит нога
    В твое позлащенное стремя.
Прощай, утешайся — да помни меня.
Вы, отроки-други, возьмите коня!

Покройте попоной, мохнатым ковром;
    В мой луг под уздцы отведите:
Купайте, кормите отборным зерном;
    Водой ключевою поите».
И отроки тотчас с конем отошли,
А князю другого коня подвели.

Пирует с дружиною вещий Олег
    При звоне веселом стакана.
И кудри их белы, как утренний снег
    Над славной главою кургана…
Они поминают минувшие дни
И битвы, где вместе рубились они…

«А где мой товарищ? — промолвил Олег,—
    Скажите, где конь мой ретивый?
Здоров ли? всё так же ль легок его бег?
    Всё тот же ль он бурный, игривый?»
И внемлет ответу: на холме крутом
Давно уж почил непробудным он сном.

Могучий Олег головою поник
    И думает: «Что же гаданье?
Кудесник, ты лживый, безумный старик!
    Презреть бы твое предсказанье!
Мой конь и доныне носил бы меня».
И хочет увидеть он кости коня.

Вот едет могучий Олег со двора,
    С ним Игорь и старые гости,
И видят: на холме, у брега Днепра,
    Лежат благородные кости;
Их моют дожди, засыпает их пыль,
И ветер волнует над ними ковыль.

Князь тихо на череп коня наступил
    И молвил: «Спи, друг одинокий!
Твой старый хозяин тебя пережил:
    На тризне, уже недалекой,
Не ты под секирой ковыль обагришь
И жаркою кровью мой прах напоишь!

Так вот где таилась погибель моя!
    Мне смертию кость угрожала!»
Из мертвой главы гробовая змия
    Шипя между тем выползала;
Как черная лента, вкруг ног обвилась:
И вскрикнул внезапно ужаленный князь.

Ковши круговые, заленясь, шипят
    На тризне плачевной Олега:
Князь Игорь и Ольга на холме сидят;
    Дружина пирует у брега;
Бойцы поминают минувшие дни
И битвы, где вместе рубились они.

1822